Не клянись в любви к театру!

Никогда не понимал актёров, клявшихся в  любви к  театру тем  обстоятельством, что  для  них  не существует ничего более, кроме театра, что  они-де и  дорогу-то  знают только одну: «дом  — театр», «театр — дом» и  ничто не заставит их отвлечься от  этого единственного в  жизни пути. Позвольте, хочу спросить, что  же тогда вы несёте на  сцену? Где  набираетесь сил, новых впечатлений, где  пополняете свою эмоциональную казну и  находите приют для  отдохновенья?

Очередное перевоплощение Сергея Михайловича Белозерских (чтоб не обознались, он — в центре)

Есть куда направить стопы. Выбирай! Смотри! Успевай! Придают уверенность вежливые просьбы расписаться на  программке или  прогулка после сыгранного спектакля с  букетиком цветов от  благодарного зрителя?! Броди хоть все  ночи напролет. Дыши! Наслаждайся! Запоминай! Спать? Полноте! Вот  кого еще  не могу понять, так  это  тех, кто, приезжая в  Париж, Вену, Петербург или  Москву, заваливается дрыхнуть с  дороги. Выспитесь, господа!

В  Москву, на  гастроли!

В  Москву попадают по-разному. Конечно, самый простой и  надежный способ оказаться в  Москве — это  родиться в  ней. Но  есть еще  один хитрый вариант. Можно приехать в  Москву с  театром на  гастроли. Вообще гастроли оправдывают тем, что  нельзя творческой единице вариться в  собственном соку. Нужно сравнивать себя, показывать другому зрителю, делать выводы. Говорят, что  они  — экзамен. Зачет. Сессия. Витийствуют, что  творческий отчет театра в  столице — некая лакмусовая бумажка. Какой-то  фенолфталеин. А  может, все  проще? Рано или  поздно любую творческую единицу начинает мучить комплекс Петра Ивановича Бобчинского. Мол, передайте всем там  вельможам разным, сенаторам и  генералам, что  живет в  таком-то  городе имярек. Так-де и  скажите. Живет такой-то.

Но  где  бы ни  был  настоящий лицедей, он  всегда охотится за  впечатлениями. Во  все  времена гастрольный вояж для  него — это  новые встречи, приятные ожидания, романтические приключения, памятные мгновения, открытия, восторги… В  общем, то, на  что  не надо выкраивать из  скудного суточного денежного довольствия. И  что  вопреки исторической неизбежности и  материалистическим логическим законам несказанно обогащает. Как  обедневший аристократ кичится своим происхождением, так  артист гордится экзотикой своего ремесла. Вот  это  подчеркните, а  то  забудете.

Гастроли — 2000. Москва. Что  ни  говори, изысканное сочетание слов и  цифр. Под  стать им и  утонченный намек, прозвучавший одновременно с  провозглашением московского турне. «Девчонки, вы там  гулять на  Остоженку не ходите». — «Почему?» — «Там  есть Зачатьевский переулок!»

Не распалась связь времен. Вот  только впервые вывезший тюменскую труппу в  Москву легендарный директор Калугин разве что  меньше гонялся за  изобретательностью. Обычно он  постановлял в  своей неподражаемой манере: «Товарищи! В  городе неспокойно с  венерическими болезнями! Спать только со  своими!» Крылатой стала и  его  фраза, произнесенная в  недрах вахтанговского театра четверть века назад. Заплутав в  коридорных лабиринтах, Александр Кузьмич подавал сигналы следующего содержания: «Едрит твою налево. Понастроили катакомбов». Этим его  речением актеры и  сейчас пользуются в  сложных ситуациях.

Об  Александре Кузьмиче по  стране ходят предания. Сотни актеров вспоминают о  нем  в  разных театрах, и  воспринимаются те рассказы как  фантастика. Можно было бы отнести их в  разряд мифов, не будь они  чистейшими фактами. Как, например, и  случай, произошедший много лет  назад в  аэропорту… Актриса опаздывала к  самолету, которым труппа отправлялась в  Киев. Закончилась регистрация, завершилась посадка. Александр Кузьмич встал одной ногой на  трап, другой — на  борт лайнера и  отдал приказ командиру экипажа: «Взлетать будете только после моей команды…»

… Нынче предложил текст памятной доски для  стен театра им. Вахтангова. «В  этом здании со  2  по  15  июня 2000  года ничего не случилось». О! Поверьте! Иногда это  самый оптимальный вариант проистекающего.

Пролетели мимо Гиннесса…

В  феврале 1990  года случилось уникальное происшествие. Оформить бы в  тот  момент нужные официальные бумаги, предусмотренные уставом Книги рекордов Гиннесса, точно бы в  нее  попал Тюменский драматический.

Казус случился в  Уфе. В  помещении Республиканского ордена Трудового Красного Знамени русского драматического театра. Тюменский театр драмы и  комедии начал ровно в  16-00  спектакль «Смерть Иоанна Грозного» по  А. Толстому. Начал при  аншлаге. И  это  при  количестве 902  посадочных мест в  зрительном зале. То, что  на  актеров смотрела тысяча пар  глаз, факт хоть не зарегистрированный, но  предполагаемый. Короче, был  аншлаг. В  начале второго акта спектакль пришлось прекратить из-за  отсутствия в  зале зрителей.

Билеты были приобретены туристическим агентством. Под  республиканскую программу «Один день в  столице». Башкирских школяров свезли в  Уфу  из  дальних поселений к  12  часам в  цирк. Там  они  отсмотрели аттракцион. К  16-ти  часам всех посетивших в  тот  день столицу Башкирии учеников привезли в  театр. Таков был  набор «культуры»… Но! Какая-то  светлая голова перепутала произведение А. Пушкина «Сказка о  царе Салтане», которое тоже было в  репертуаре тюменцев, со  «Смертью Иоанна Грозного». Чувствуете разницу? Ребятишки ее прочувствовали — и  после антракта голодные, атакованные классикой, поголовно оказались в  буфетах. В  очередях за  мороженым и  пирожными. Иоанн Грозный, в  конце концов, не царь Салтан.

… В  Омске, в  открывавшем гастроли спектакле «Мирандолина» первые аплодисменты взыскательных и  воспитанных зрителей раздались после экстремальной ситуации. Неожиданно на  сцене погас свет. Отключили секунд на  сорок пять электроэнергию именно в  том  районе, где  располагается великолепное здание театра. В  тот  момент актер Владимир Орел, игравший кавалера ди  Риппафратта, читал письмо. Все  присутствовавшие на  сцене актеры склонились с  этим письмом над  горящей натуральной свечой и  начали городить отсебятину, пытаясь оправдать ситуацию всеми способами. Владимир Васильев вышел из  создавшегося кризиса изящно: «Что  вы мучаетесь? Я же это  письмо наизусть помню!..»

Это  Кавказ!

Особенно везло театру на  критические положения в  Киргизии. В  восемьдесят втором во  Фрунзе заклинило сценический круг театра оперы и  балета на  первом же спектакле. Декорации застопорились — ни  к  рампе задом, ни  к  заднику передом. В  восемьдесят девятом в  Пржевальск не пришел к  открытию ящик с  фонограммами. Но  вспоминается совсем иное.

… В  Узбекистане дело было. В  самаркандской гостинице «Турист» всех более-менее моложаво выглядящих тюменских артистов дежурные по  этажу, горничные, разного калибра администраторы постоянно спрашивали: «Вы «Ласковый май»? Заинтересовавшись подобного рода любопытством, не удержался и  спросил: «Почему вы решили, что  мы из  «Ласкового мая»? — «А  он  к  нам  часто приезжает», — был  ответ. — «Тем  более, — говорю, — могли бы и  в  лицо уже  всех знать». — «А  к  нам, — ответствовали мне, — все  время разные приезжают».

…Театр открывал гастроли в  одной из  республик Закавказья. Перед началом первого спектакля на  сцену по  обычаю вышли представители гастролирующей труппы, среди которых была молодющая актриса — прима, высокая, с  точеной фигуркой, обаятельная красавица-милашка, и  министр культуры принимающей стороны с  покрытой бархатом коробкой в  руках. После приветственной речи министр направился прямиком к  ярчайшей женщине и  раскрыл перед ней  коробку-подарок, в  которой находилось колье с  бриллиантами. Подруга отмеченной вниманием министра актрисы, стоявшая рядом, неистово стала дергать ее за  рукав и  громогласно шептать: «Дура! Не бери! Это  Кавказ! Тут  другие традиции и  обычаи. Если ты примешь подношение, тебя это  ко  многому обяжет!» Та же, мило улыбаясь, внимая совету подруги, умудрилась сказать: «А  вы не думаете, товарищ министр, что  вас  это  ко  многому обяжет?»

Вставные челюсти

…Два  актера летом, в  антракте спектакля, всего минут на  десять вышли в  скверик у  служебного входа. Один из  них  затеял разговор: «Мы вчера… Нет… Позавчера это  было… Мы позавчера зашли в  стекляшку… Ну… Ту… За  углом… Нет… Туда мы вчера заходили. А  тогда… А! Поехали на  трамвае… То ли на  «тройке»… То ли на  «четверке»… Нет, на  «девятке». Поехали мы… Ты знаешь… Перекресток Ленина и  Карбышева… Нет… Это  было на  углу Калинина и  Тухачевского… Там  тоже есть забегаловки… как  раньше говорили-то… А! Портерные!!! А  кто  был? Я — точно! Потом… Вася! Нет, Васи не было! Валерка!

Не было его! А  кто? А! Сашка с  Сережкой! Взяли по  50… Да  какие там  50? По  первой-то? По  75! Нет, вру! По  75  мы взяли уже  в  третий раз… А  в  первый — по  150. Мне  еще  Лидка сказала… При  чем  тут  Лидка? А! Светка сказала… Взяли по  150, и  тут  ко  мне  муха привязалась… Я ее ловил-ловил. Потом газету взял. «Труд», по-моему. Не-а. Потолще… «Литгазету»…

Второй слушал его, слушал и  в  сердцах сказанул: «Коля! Да  не торопись ты!»

…Михаил Гасенегер любил про  себя рассказывать. «Я вообще-то  в  одноместном должен был  жить. Как  и  все. Но  одноместных номеров на  всех не хватило. В  первую очередь поселили женщин. Потом определили на  постой мужчин. По  старшинству. Мне-то  как  раз  и  не хватило. Согласился переночевать — всего-то  ночку одну — в  двухместном, причем подселенцем. А  там  дед  какой-то  проживал. Привередливый!!! Фортку, говорит, не открывай. Сквозняк устроишь. Да  ещё и  комаров напустишь.

Радио громко не включай. Телевизор долго не смотри. Мол, я под  него не засыпаю. Воду тут  часто отключают, дескать, кран открытым не оставь. Если пойдешь куда, меня запирай. Дверь открытой не оставляй. Я пошел, конечно же, в  ресторан, потом еще  в  компании посидел… Возвращаюсь. Свет не включаю. На  цыпочках передвигаюсь… Пить захотелось. Нащупал на  столе стакан. Потом графин. Плеснул водички в  первый из  второго. Глотнул. Чувствую, что-то  твердое по  зубам клацнуло. Я также, на  цыпочках, перебираюсь в  коридор, к  свету… И  вижу в  стакане… вставные челюсти».

Видимо, после этого случая Михаил Исаакович, даже когда жил  в  одноместных номерах, брал на  всякий случай ключи с  собой. Не оставлял их у  дежурной по  этажу. Однажды в  Новокузнецке возвращается с  выездного спектакля в  гостиницу поздней ночью, устраивается почивать, как  раздается телефонный звонок. «Михал Иса-кыч?» — «Да». — «Вы извините за  беспокойство. Это  дежурный администратор звонит. Нам  рано утром смену сдавать, а  в  вашем номере горничные не смогли постель сменить. Сегодня срок был. Вы ключик-то  с  собой увезли, а  дубликата у  нас  нет. Вы уж не сочтите за  труд, соберите постель грязную и  в  коридор у  двери бросьте. А  горничная вам  сейчас чистый комплект поднесет. Ради Бога, еще  раз  извините». — «Да  ничего, ничего…» Собрал добросовестный артист бельишко, да  и  выкинул вон. Сидит, ждет свежего. Пять минут, пятнадцать, полчаса. Звонит администратору, та  знать ничего не знает, понять не может, чего он  хочет… Делать нечего. Забрал постельное обратно, застелил да  спать лег. Самое интересное, что  до  сих  пор, по  прошествии множества лет, никто не взял на  себя ответственность за  эту  акцию.

Сергей Белозерских

 
По теме
Дружба между народами — это одно из главных достояний государства. Крым является местом соседства различных национальностей, исторически сложившихся в этом регионе.
• Фельдшер из посёлка Центрального Людмила Штирц очень рада работать в новом ФАПе и благодарна всем, кто трудился ради его открытия.    - TyuMedia.Ru    До этого подразделение лечебно-профилактического учреждения располагалось в старом доме без централизованного водоснабжения.
TyuMedia.Ru
«Солонка на столе - и проблема всей семьи решена» - Тюменский ГМУ Пособие по профилактике йодного дефицита, разработанное специалистами кафедры терапии с курсами эндокринологии, функциональной и ультразвуковой диагностики Тюменского медицинского университета,
Тюменский ГМУ
Московский тракт, 129/1 - Тюменский курьер Из 15 площадок, на которых проходил гастрономический фестиваль «Гуляй, Масленица!» в рамках фестиваля «Тюменская весна.
Тюменский курьер