Покой нам только снится

Из 65 прожитых лет 41 год станислав кушнаренко отдал работе в Тюменской области

Юрий МАШИНОВ /фото автора/

Со Станиславом Кушнаренко мы не могли не встречаться в далекой молодости, поскольку работали в одной организации – однако не были представлены друг другу. Вот директора конторы автотракторного и водного транспорта Константина Федоровича Ватолина, земля ему пухом, отлично помню. Станислав Григорьевич Кушнаренко всего достиг сам: начинал рабочим, поднялся в советское время по служебной лестнице до управляющего трестом и заместителя губернатора – в современной России. Плюс ко всему он доктор технических наук, заслуженный строитель Российской Федерации.

Огонь и воды…

На днях мы встретились с ним на ответственном мероприятии: на путепроводе через Транссиб шла надвижка пролетного строения. Мы топчемся на эстакаде, под ней проносятся поезда, а навстречу медленно скользит на салазках железная махина в триста с лишним метров. Металлоконструкции пролегли с востока на запад чуть ли не до самого горизонта. Их общий вес 15659 тонн. Фронт работ сложился не только в Тюмени.

На следующее утро поехал в Винзили, где располагается известная фирма. Первым делом увидел на стене аншлаг: «На строящийся в Санкт-Петербурге скоростной диаметр отгружено 2000 тонн металлоконструкций. Большое спасибо всем исполнителям. Генеральный директор ООО «Тюменьстальмост» С. Кушнаренко».

…1973 год. Тюменский автоводный трест Главтюменьнефтегазстроя, откуда его, вспоминает Кушнаренко, отправляют в Пангоды.

– Главным инженером автобазы, – добавила девица, отодвигая техникумовский диплом претендента. Конкретная специальность кадровичку интересовала не шибко.

Пангоды, так Пангоды... – На большом самолете – Ил-14 – до Салехарда, а далее на «кукурузнике» прямо до места назначения. Села «аннушка», допрыгала до «аэровокзала». Населенный пункт, прибившийся к берегу Правой Хетты, в переводе с ненецкого означает «подножие холма», только в 2009 году получил статус рабочего поселка. А в ту пору над тундрой возвышались два-три деревянных дома в окружении балков и вагончиков. В одном из них Слава и остановился: напоили, накормили, уложили спать на свободную койку – даже не спросили, кто да что. Утром следующего дня предстал пред очи Константина Федоровича Ватолина.

– Значит, главным инженером? – спросил командир.

– Нет, я передумал. Начну с шофера.

– А сможешь?

– В армии служил механиком-водителем среднего танка. Вроде бы получалось.

– Танки у нас не водятся. Зато есть большой артиллерийский тягач – БАТ-М. Напарниками тебе будут механики-водители Толя Лежнин и Володя Коновалов. Будете обслуживать ГП-3. К нам на Медвежье грузы прут со всей страны. Но учти, дорог до буровых нет. Заодно будешь строить зимник. Зарплату для начала положим 500 рублей, покажешь себя в деле – добавим.

«Ничего себе, полтыщи! – мелькнуло в голове. – На Большой земле жалованье 120. Первую получку всю вышлю жене, вот порадуется!»

Да, пионерное в Тюменской области газовое месторождение требовало срочного обустройства. Надо было воплощать в металле проекты газопроводов Надым – Пунга, Медвежье – Урал – Поволжье – Центр. Задача стратегического для государства значения. Страна за ценой не стояла. Вот на станцию Лабытнанги прибыл эшелон с новой техникой: вездеходы, тракторы, дорожные машины, жилье на колесах. Надо перегнать на Медвежье. Слава богу, морозы сковали болота, и открылся зимник Салехард – Надым. На перегон бросили весь водительский состав.

Если трассу переметет снегом, то ориентируешься по колее «мертвой железной дороги» – это бывшая сталинская 501-я стройка Салехард – Норильск. Еще сохранились бараки ГУЛАГа, даже паровозы кое-где ржавеют… Туда добрались довольно легко. Мороз не такой уж сильный – всего-то 42 градуса. По закону работы останавливают при минус 43, тогда наступают так называемые актированные дни. К вездеходу Кушнаренко прицепили новенький жилой вагончик. Двинулись обратно. Но стало холодать.

Там, на Медвежьем, существуют аномальные зоны, не подвластные прогнозам синоптиков. Термометр на головной машине показал минус 56. И вся техника стала: солярка в топливных баках застыла, превратившись в студень. Станислав слышал о подобном, когда-то ребята перегоняли по этой же трассе грузовики. Колонну полностью занесло снегом. Так шоферня отогревалась у костра из деревянных частей кузовов и резиновых колес. А тут сплошные железные траки, ничего горючего.

Ситуацию можно исправить, размешав дизтопливо в баках керосином. Запросили помощь по рации, но пока найдут керосин, пока поднимут вертолеты… А вдруг погода окажется нелетной. Мужики тянули руки к костру и вглядывались в небо: то ли спасатели появятся на вертолете Ми-8, то ли костлявая с косой на метле.

Вертолеты появились неожиданно. Подлетев, нависли над колонной. Пилоты не решились посадить машины на зимник: во-первых, запрещено летными инструкциями, во-вторых, видимость пропала. Бочки сбросили в сугробы по обочине зимника. Вот они, еще теплые. Кати, ребята! Задубелыми рукавицами отвинчивали пробки, лили в баки керосин. Заведется ли двигатель? Станислав нажал на кнопку стартера. Мотор взревел!

Завелись и другие тягачи. Колонна вот-вот должна была двинуться. От двигателя потянуло в кабину тепло. Станислав откинулся на сиденье и закрыл глаза. И снился ему родной дом в Новоамвросиевке. Дед Фома, привезший груши и различную зелень. Мама готовит праздничный обед. А вот отец Григорий Фомич. И всё вокруг белым-бело. Это не тундра в снегу, это сад цветет: яблони, груши, вишня…»

Долго поспать не удалось. Колонна тронулась в путь, осталось-то всего ничего, километров сто. Глаза слипаются, как бы не уснуть за рычагами БАТа и не свалиться с зимника в глубокий наст. И все-таки свалился… в речку. Лед не выдержал, послышался треск, машина стала погружаться в воду. Речушка оказалась неглубокой, вода дошла лишь до окна, но просочилась внутрь вездехода. Крюк троса был закреплен на крыше, поэтому нырять не пришлось. Мужики, составив машины цугом, вытянули «утопленника» на берег. Станислав полез под машину, обмороженными пальцами в полной темноте сумел открутить пять сливных лючков в днище тягача. Слил воду. Ставить лючки на место уже не было ни сил, ни времени. С трудом выбрался из-под днища в уже покрывшейся ледяной коркой одежде, завел двигатель.

В Надым пришли в три часа ночи. Ночевали в конторе на столах и стульях. Утром пришел директор Ватолин.

– Живой? – И похлопал Станислава по плечу.

Это было выше всех наград. Про Надым говорим. В Пангоды Станислав вернулся дней через десять. Переступил порог общежития… Не мог даже представить, что впереди будет первый десант на Новый Уренгой. Далее Ямбург, Бованенково, Сёяха, Заполярное – и все газопроводы и компрессорные станции с этих месторождений. Судьба определила ему быть участником грандиозных событий по созданию топливно-энергетического комплекса страны.

Летучие бригады

После приезда жены и дочери Лены семье Кушнаренко выделили полвагончика. В тамбуре поставили буржуйку-капельницу, питавшуюся соляркой. Такая печка обогревала многих северян. Жена ни разу не пожаловалась на невзгоды. Вторая зима на Севере выдалась не только морозной, но и снежной… Бескраен Север, но хорошие вести о человеке разносятся быстрее пурги.

– Тебя Пузырев разыскивает по всем трассам! – передали Кушнаренко в конце трудного рейса.

Ого! Валентин Егорович Пузырев – влиятельнейший северный волк, он начальник ССУ-8 Полярной экспедиции глубокого бурения.

– Давно положил на тебя глаз, – начал геолог, – значит, с твоим начальством согласовали: переходишь ко мне. Должность предлагаю начальника нового подразделения, такой в нашей практике ещё не существовало. Короче, предстоит создать подбуровой поселок – сколько можно возить бригады из Пангод и обратно. Берешься?

– Попробую.

– Не ответ мужчины. Надо отвечать так: поселок построю. Производство налажу... Сооружу вертолетную площадку. Пойми, это месторождение со временем будет известно всей стране, за ее пределами тоже. Объемы разведанного газа огромны.

В тундре на берегу речушки Ныда уже была сосредоточена армада машин и механизмов: бульдозеры, вахтовки, трубовозы, краны, самосвалы – всего более ста единиц техники. В начале штурма Кушнаренко собрал людей.

– Разгильдяйства не потерплю. Только от нас зависит, чтобы людей вовремя покормили, чтобы у каждого буровика и тракториста были условия для нормального отдыха. В холлах установим телевизоры. Здесь будет просторная столовая, куда пригласим с «земли» лучших ресторанных поваров. Построим баню. Притащим по зимникам комфортабельные жилые вагончики. А потом начнем строить собственные домики.

Такого напора ямальская тундра ещё не видывала.

– Работал не покладая рук по 14, а то и по 18 часов в сутки, – вспоминает Станислав Григорьевич. – И это казалось нормой. Никто не сетовал на то, что нет ни выходных, ни праздничных дней. Сколько надо для дела, столько и работали.

С намеченным справились. Пошли дальше.

– Накладно возить на починку каждый узел, каждую деталь в Пангоды. Время теряем, пока утюжим зимник, – убеждал Кушнаренко «волка» Пузырева. – Следует без отрыва от производства создавать ремонтную базу.

– Да я против, что ли? Только где стройматериалы возьмешь?

– База в принципе есть. Соорудили деревянный каркас, обтянули его брезентом в два слоя. Эстетики мало, зато в самые лютые морозы в помещении плюсовая температура. Мы и котельную построили, поставили ППУ, теперь у нас центральное отопление. Правда, буржуйки на всякий случай сохранили. Подбросили бы нам сушилок для обуви, сантехнику для теплых санузлов. Да сварщиков бы сюда добавить, да слесарей…

– Ну, Кушнаренко, с тобой не соскучишься. Глядишь, скоро артистов из Большого театра затребуешь.

– Затребую. А пока бы слесарей.

– Договорились. Перебросим людей с центральной базы.

Пополнили штат. А у Кушнаренко новая идея. Он уже озадачивает ею директора крупного «газпромовского» автопредприятия Анатолия Федоровича Добрышина.

– Думаю создать летучие выездные ремонтные бригады, вроде скорой технической помощи. Буровые растут как грибы после дождя. Возле каждого промысла их уже по двадцать, а то и по тридцать штук. Между промыслами десятки километров. Кругом техника. А железо, оно всегда нуждается в профилактике. Вот, скажем, с промысла поступил SOS – нужна техническая помощь. А у нас всегда под рукой бригада: сварщик, слесарь, диагност со своей спецаппаратурой и стендами – хоп в вездеход, и там. Дежурство круглосуточное. Медицина давно до этого додумалась, так что велосипед не изобретаем. Я уже две бригады создал.

– Ага, создал, а потом пришел за разрешением. Ладно, флаг тебе в руки. Кстати, как движки работают – на «Ураганах» и «КрАЗах»?

– Знаете, Анатолий Федорович, надо выразить благодарность Ярославскому моторному заводу. Очень надежные двигатели выпускает. Всю зиму работают, выключаем только для смены масла всего на 15 минут.

Расстрел из пушки

Не успели договорить, как на столе директора тревожно запрыгал телефонный аппарат.

– Что? Летучую бригаду? Да рядом со мной Кушнаренко. Да! Немедленно выезжает. Водворив на место трубку, Добрышин пояснил:

– На восьмидесятой буровой скважине газовый выброс. Фонтан огня до небес, как бы буровую не разворотило…

Впрочем, предоставим слово участнику события, то есть Станиславу Григорьевичу Кушнаренко:

– Горящий газ из скважины рвался со зловещим свистом. В сутки его уходило в атмосферу около двух миллионов «кубов». Этим объемом можно удовлетворить потребности большого города. Ситуация напряженная. Люди, а это наши крановщики, водители, трактористы, работали сутками без сна и отдыха, пытаясь сбить пламя. А тут вокруг горящей скважины стали появляться грифоны – это струйки газа сочились из-под земли. Потому как колонна внутри скважины была повреждена, газ устремился в межколонное пространство. Его выброс становился неконтролируемым. Если грифоны загорятся, тогда задавить горящую скважину будет практически невозможно. И она могла выгорать годы. Только на десятые сутки на месторождение прибыл специальный отряд. Профи оценили обстановку: висит на волоске судьба крупнейшего месторождения. Приняли решение: расстрелять из армейской пушки огненную «елочку» возле устья скважины. Орудие поставили на прямую наводку. Первый снаряд пролетел мимо и ухнул в тундре. Второй выстрел был точным. Снаряд смел с устья пламя и срезал трубу, торчавшую из земли. Тут же к скважине устремилась техника с цементным раствором. Устье замуровали бетоном навеки.

Наверное, выброс случился из-за того, что кто-то где-то в чем-то ошибся. Но Север научил многому. За десятки лет работы в высоких широтах Кушнаренко освоил для себя много чего. В 1983 году он стал главным инженером транспортного управления Главтюменьгазпрома. Теперь ему приходилось заботиться не о полутора-двух тысячах человек, а о технической политике двадцатитысячного коллектива транспортников мощнейшего газового главка страны. В эту пору Станиславу Григорьевичу посчастливилось работать рука об руку с такими легендарными личностями, как первый генеральный директор ПО «Надымгазпром» В. Стрижов, первый генеральный директор «Уренгойгазпрома» И. Никоненко и сменивший его на этом посту Р. Сулейманов. В этом же ряду генеральный директор «Ямбурггаздобычи» С. Пашин, генеральный директор «Тюменьтрансгаза» Е. Яковлев, заместитель министра газовой промышленности СССР, начальник Главтюменьгазпрома Р. Вяхирев.

…Общаемся с Кушнаренко в его кабинете. На спинке кресла привычно покоится пиджак хозяина. Но входная дверь то и дело открывается: народ обращается к директору то по производственным вопросам, то по социальным. Представители родного Тюменского района приглашают на свои мероприятия. Кстати, завод «Тюменьстальмост» является спонсором многих культурных и спортивных мероприятий. А я пытаюсь пустить разговор по другому курсу. Пока ведь представлял героя рассказа в качестве транспортника. А он носит звание «Заслуженный строитель Российской Федерации».

– Служил, – говорю, – в пресс-центре ордена Ленина Главтюменьнефтегазстроя, которым тогда руководил Владимир Петрович Курамин, потом он стал министром. А вот другой министр Владимир Григорьевич Чирсков подарил мне свою книгу «Жизнь на опережение».

– А, Чирсков! – воодушевляется генеральный директор. – Как же, встречался!

И не просто встречался. Министр назначил Кушнаренко управляющим крупным, только что образованным трестом «Арктиктрансгазстрой», призванным обустраивать Ямбургское газовое месторождение. Впоследствии трест обустраивал не только промыслы Ямбурга. Мощные производственные базы были созданы в Надыме, Лабытнангах, Тобольске, Тюмени. Работали на Медвежьем и Уренгойском месторождениях. Работали на пределе человеческих возможностей. Словом и делом помогал молодому руководителю начальник Главямбургнефтегазстроя Игорь Александрович Шаповалов. Всяческое содействие оказывал наш земляк, заместитель министра Геннадий Иосифович Шмаль. Близко к сердцу принимал наши дела другой заместитель министра, тоже земляк, Иван Иванович Мазур.

– Станислав Григорьевич, – напоминаю, – Ямал – огромная газовая территория, в полтора раза больше Франции. Увы, по уровню газификации ЯНАО значительно уступает родине трех мушкетеров. Словом, сапожник без сапог.

– Да, что имеем, то имеем. Обратите внимание: вступив в должность губернатора, Юрий Васильевич Неелов подписал постановление №1, в котором значилось: «Назначить Кушнаренко Станислава Григорьевича, директора ГУП «Управление по строительству газопроводов и газификации автономного округа», полномочным представителем губернатора по работе с Газпромом, по вопросам, связанным с вводом в эксплуатацию газопровода Лонг – Юган – Салехард – Лабытнанги – Харп». Стояла такая проблема. Много народу возилось с углем и дровами. «Юрий Васильевич, – говорю, – что, опять мне всё начинать сызнова?» А он: «Ничего, тебе не привыкать, выдюжишь и на этот раз».

– Я знаю, что первостепенными вопросами вы продолжали заниматься и став заместителем губернатора. Это газификация, строительство дорог. И даже добились ощутимых результатов. Насчет автомагистралей: «На Ямале, – говорил мне дорожник, доктор технических наук А. Шуваев, – дороги по качеству строят нисколько не хуже, чем на юге, а вот цена даже ниже». Это замечательно. О другом хочу сказать. В свое время отдельные товарищи возмущались, дескать, такие-сякие ямальцы, подрывают единство Тюменской области. Словом, сепаратисты.

– Какие там сепаратисты? ЯНАО, равно как и ХМАО, входит в состав единой Тюменской области. Бюджеты разные: у каждого субъекта Федерации свой карман. Для решения серьезных задач объединяем усилия. Это началось, когда губернатором Тюменской области мы выбрали Сергея Семеновича Собянина. Тогда же три губернатора подписали программу «Сотрудничество». По этой программе, в частности, строим дороги. И ещё много чего хорошего. Ещё в те времена мы, северяне, установили тесные контакты с югом области. Именно отсюда получаем 80 процентов мяса, овощей, молочных продуктов, другого продовольствия. Естественно, вкладываем деньги в агропром области. Заключили долгосрочные договоры. А все политические дрязги мы отмели. И никто не дергает руководящие ниточки, как было ранее.

…На Ямале новый губернатор. Как водится, он пришел со своей командой. Станиславу Григорьевичу Кушнаренко можно бы уйти на покой – давно уже заслужил. Предлагали должность в Москве. Но не привык к суетной жизни и легкому хлебу. А тут однажды подходит Александр Забарский и говорит, мол, не мог бы поднять одно интересное дело. Оказалось, надо возглавить завод «Тюменьстальмост». Кстати, Александр Абрамович свой человек, северянин, в Новом Уренгое руководил мостостроительным предприятием. Теперь он основатель и владелец завода. Что характерно, из бюджета области на создание и развитие этого предприятия не потрачено ни копейки.

– Наоборот, пополняем бюджет, полторы тысячи земляков заняты прибыльным и интересным делом, – доволен Станислав Григорьевич. – Конечно, все начинал сызнова. Но ведь не привыкать.

Из 65 прожитых лет 41 год отдан работе в Тюменской области. Здесь он состоялся как личность. Здесь у него друзья. Здесь дело всей жизни. И она, жизнь, продолжается…

 
По теме
В Тюмени 57-летнего уроженца западной Украины подозревают в изготовлении оружия, боеприпасов, а также приспособления для бесшумной стрельбы, сообщают местные СМИ со ссылкой на свои источники в правоохранительных органах.
В дежурную часть отдела полиции города Заводоуковска поступило сообщение из медицинского учреждения о том, что к ним обратился житель поселка Лебедевка 1981 года рождения с различными травмами.
В дежурную часть полиции города Тюмени поступило сообщение из медицинского учреждения о том, что к ним обратился местный житель 1983 года с различными переломами.
В Туртасе прошло комплексное тактико-специальное учение по ликвидации последствий ЧС - Уватский район В Уватском районе для совершенствования практических навыков, слаживания работы в чрезвычайных ситуациях в условиях, максимально приближенных к реальным, систематически проводятся тактико-специальные учения.
Уватский район
«Веселый и добрый, проказник домовой» - Центр соцобслуживания населения Каждый из нас знает, кто такой домовой. Он живет за печкой или на кухне, оберегает и защищает дом от врагов, пожаров, болезней, отвечает за благополучие и лад в семье.
Центр соцобслуживания населения